тату-мастер, студия татуировок, услуги тату студии, салон татуировки, сделать татуировку, значения татуировок, эскизы татуировок, татуировочная машинка, удаление татуировок, временные татуировки
Тату-мастер - сообщество мастеров и ценителей татуировки
Вернуться   Тату-мастер > Статьи
Share on Myspace

Ответ
 
Опции Обзора Опции просмотра
Интервью Filip Leu из книги Under********* Is Only *********
Интервью Filip Leu из книги Under********* Is Only *********
Опубликовал caxap_irk
26.01.2012
По умолчанию Интервью Filip Leu из книги Under********* Is Only *********

Grime: Давай начнем с короткой истории того, как ты начинал. Я думаю, твоя немного интереснее, чем других людей из-за твоих родителей и твоего раннего знакомства с татуированием.

Filip: Окей. Татуирование пришло в мою жизнь потому, что мои родители Felix и Loretta начали татуировать, когда мне было десять. Это было в 1977. Felix учился с Tattoo Jock, и мы жили у нашей бабушки в ее доме в Лондоне. Однажды он привел домой подругу, чтобы сделать бабочку на лопатке. Это был первый раз, когда я увидел, как мой отец, или вообще кто-либо раз на то пошло, делает кому-то татуировку. Девочка потеряла сознание, и я побежал на кухню, крича моей бабушке: «Он убил ее!» Хаха.
После того, как Felix провел какое-то время с Jock, семья, а именно Felix и Loretta, мои сестры Ama и Aia, мой брат Ajja и я переехали в Гоа, Индия на два года. Как-то Felix послал меня найти кого-то на блошином рынке хиппи на пляже, и единственное, что я знал об этом человеке, это что у него на лопатке была татуировка пирамиды. Я помню мне понравилась идея быть способным идентифицировать кого-то по его или ее татуировке. Так как Felix и Loretta татуировали, все больше и больше клиентов приходило к нам домой. Татуирование начало казаться мне интересным, но я думаю любовь к этому действительно пришла от обучения тому, что делали мои родители.
Скоро я стал учеником у Felix – делал эскизы, убирался, делал иглы и так далее. Одной из работ, которые мне приходилось делать, это рекламировать то, что мы делали и где находились. Для этого я ходил по пляжу со знаком, который нарисовал Felix с надписью «Татуировки…Спрашивать здесь» и полным карманом визиток на раздачу. Мой отец сделал большинство моих первых татуировок и ко времени, когда мне было четырнадцать или пятнадцать, я работал с ним полный день.

Когда ты сделал свою первую татуировку? Сколько лет тебе было?

Мне было одиннадцать, это был большой крест с сердцем в нем на груди рыбака в Гоа. Хотя Гоа находится в Индии, половина населения индуисты, а другая половина христиане, так как провинция была португальской колонией до 1961. Он жил на пляже в соседнем с нами доме. Как и все дома рыбаков это был большой дом, но с крышей из ветвей кокосовой пальмы. Дом, который мы арендовали, был большой дом в португальском стиле, и у него была длинная крытая веранда, идущая по всей его длине. Так как никто в доме не жил, сосед использовал веранду для починки сетей, работа, которую было проще сделать там, чем на песке перед домом. Поэтому он был зол из-за того, что мы переехали и лишили его этого удобства. В некоторые ночи он напивался и, когда знал, что наших не было дома, он приходил, шумел, просовывал мачете под дверь, пугал нас, детей. Он был немного сумасшедшим. Я на самом деле не любил его достаточно сильно, чтобы воткнуть в него татуировочную иглу без проблем. Сюрприз для нас обоих! Он был так рад своей татуировке, что заплатил мне двумя большими тунцами и с тех пор стал моим другом.
Это было одна из вещей касающихся татуировки, открывших мне глаза: как много удовольствия татуировка может принести носителю. Сначала мы тоже использовали роторные машинки. Старого английского стиля, довольно глубокие и болезненные, так что он несомненно это почувствовал. Вскоре после этого я татуировал своего приятеля, затем девочку, оба были частью большой банды детей иностранцев, с которыми я тусовался на пляже. Это, конечно, сделало меня довольно непопулярным среди некоторых родителей по соседству, хаха. После Индии семья устроилась в Швейцарии, и я начал работать с родителями в студии, которую мы открыли в Лозанне. "The Leu Family's Family Iron", мне было четырнадцать.
Большим опытом для меня было то что, когда мне было шестнадцать, я поехал с Felix татуировать на Henk Schiffmachcr's 1984 Amsterdam Tattoo Convention в Paradiso и видел как Greg Irons татуировал дракона на всю руку. Я был настолько поражен, шокирован тем, как хорош он был, я думаю, это был первый раз, когда я видел, как мастер широко использует нетатуированную кожу как мощное негативное пространство в своем рисунке. Я пожизненно благодарен ему за то, что тем вечером он зашел в наш номер в отеле, и мы немного поговорили. Как вы знаете, он умер несколько месяцев спустя. Также на этой конвенции я встретил Claus и Jurgen Furhmann в первый раз. Братья были моего возраста и были очень хорошими психоделическими художниками. Они учились и работали в Fritz Tattoo в Вене в то время. Через несколько лет, Claus придумал эскиз и вытатуировал мою татуировку на спине.

Давай поговорим о том, что после, очевидно огромного влияния того, как родители познакомили тебя с татуированием, стало следующей волной влияния, которую ты получил от татуирования?

Мой отец учил меня первые года три или около того, и с самого начала нашей тату жизни, мы начали собирать любые тату книги, на которые натыкались. Первая японская книга, которую я когда-либо увидел, была старая книга из семидесятых World of Japanese Tattooing. Она была полна замечательных фотографий традиционных татуировок-костюмов, которые снесли мне крышу. Затем была книга Spider Webb под названием Pushing Ink. Skin Show от Chris Wroblewski в 1981, журналы Tattootime, мы увидели действительно хорошие работы в этих ранних публикациях от таких людей как Ed Hardy и других крупных мастеров начала восьмидесятых. В 1980 в Бомбее друг и татуировщик Dr. Jangoo Kohiyar дал Felix копию Tattooing: Trade Secrets by Dr. Lemes. Этот буклет был полон сокровищ технической информации по цветам, иглам и машинам, которые Hardy рассказал Dr. Lemes, и это стало большим подспорьем для нас в то время. В какой-то момент Felix начал чувствовать, что научил меня всему, что знал о татуировании, и он подумал, что следующей ступенью, завершающей мое ученичество, должны стать путешествия и посещения других татуировщиков.
В 1985 Felix и Loretta встретили Ed Hardy на шоу в Риме и Felix договорился с ним, что я приеду и буду работать в его Realistic Tattoo Shop в Сан-Франциско какое-то время. Затем Felix придумал расширить поездку, чтобы включить визиты к мастерам в Японии и других странах по пути. Так что отец помог мне собрать мой первый тату чемодан для путешествий и уехал на год по всему миру. Мне было семнадцать, и я поехал со своей сестрой Ama, которой было шестнадцать. Мы посетили татуировщиков в Бомбее, Бангкоке, Тайване, Гонконге, Японии и Сан-Франциско. Я влюбился в татуирование в Японии, оно реально снесло мне крышу.
Мы должны были остаться на несколько недель, но в итоге остались на три месяца. Я помню, как первый раз очутился в комнате среди группы людей в костюмах. Я потерял дар речи и решил прямо тогда и в том месте, что это то татуирование, которым я бы хотел заниматься. Я посетил Kuronuma, Horiyoshi II и смотрел, как он работает. Также я получил большую татуировку сделанную вручную на бедре от Nakano, Horiyoshi III. Mitsuaki Ohwada, Horikin попросил меня сделать два браслета из черепов на нем. Можете представить, как я себя чувствовал, работая на знаменитом мастере с таким красивым костюмом! Я научился основам ручного татуирования у Horitoshi, показал ему то, что я тогда знал о татуировании машинкой, еще он сделал ручную татуировку на бедре Ama. Посетил Dr. Fukushi и он показал коллекцию татуированной кожи, за которой он смотрел в Pathology Museum университета Токио, которую начал его отец в 1926. Некоторые куски кожи имели столетние татуировки, и они выглядели четко и отлично сохранившимися. У меня было много других приключений, среди них татуирование японских панков в номере нашего отеля, которых мы встретили в Harajuku. Также я встретил Ed впервые в Токио, и он сделал татуировку на моем предплечье.
В конце концов Ama и я прибыли в Сан-Франциско, где я работал в Realistic Tattoo в течение года с Bill Salmon и Dan Thome. Я в действительности не работал вместе с Hardy, так как он уже перевел работу по татуированию в квартиру, но я получил пользу от этого опыта по-другому. Например, архивы Hardy, я помню, у него была стойка книг всех его работ на то время. Я пролистал каждую из них. Когда я не работал, я был наверху, просматривая вещи, смотрел на фотографии, на его рисунки, смотрел на всякие разные замечательные работы. Наряду с другими мастерами Сан-Франциско, я думаю, он был одним из ранних дальновидных мыслителей в татуировании.

Получается Ed оказал на тебя огромное влияние на твою работу посредством эдакого осмоса.

Да. Ed также позволял мне регулярно приходить и смотреть, как он работает. Не каждый день, но каждую неделю или две я ходил и смотрел, как он татуирует. Я считаю, что моим первым учителем был мой отец, а вторым учителем был Hardy. Hardy был больше учителем, показывающим на примере, чем принимающим непосредственное участие. Он просматривал мои рисунки и поддерживал меня, хотя он не занимался конструктивной критикой, как Felix. У Felix был очень эффективный стиль обучения, способ, который помогал тебе прогрессировать быстро. Я обнаружил, что если ты хочешь принять такой тип наставлений, это самый лучший способ обучения: ты должен доверять своему учителю все время и следовать за ним.
Bill представил меня тату сцене в районе залива Сан-Франциско, он брал меня на встречи с мастерами в городе, такими как Erno Szabady, Pat Martynuik, Greg Kulz, Jack Rudy, Henry Goldfield, Lyle Tuttle, Chuck Eldridge и другими. Еще Bob Roberts, Leo Zulueta и другими в Лос-Анджелесе. Вокруг для меня было много чего, чтобы вдохновиться, перед тем, как я покинул Сан-Франциско. Я думал, что увидел и сделал уже многое в своей жизни, но Сан-Франциско это было нечто другое, я полюбил его. Я уехал через год, но с тех пор возвращался множество раз. Сан-Франциско поставил меня на путь желания идти дальше того, что я уже знал о татуировании.
Ко времени, когда Felix перестал работать в 1994, он стал пионером во многих художественных инновациях в татуировании, но стиль татуировки, который сначала выучил мой отец и которому научил меня, был очень простой: следуй за контуром, используя в основном три или пять игл для контура. Затем мы переняли французский и европейский стили того времени в нашей студии, например эскизы Ron Ackers с супертонкими контурами. Ко времени, когда я попал в Сан-Франциско, кроме традиционной татуировки, я был довольно хорош в работе одинарной иглой и был способен показать многим мастерам мой способ работы. Тогда большинство людей, кроме Jack Rudy конечно, говорили мне, что это плохая техника. Она не была плотной, а спустя года, линии исчезнут. Я не думаю, что это правда. Я думаю вот что происходит, контуры, сделанный одной иглой, не татуируются так, как должны: очень глубоко.

В то время, когда ты только начал эту поездку, понимал ли ты насколько важным станет для тебя путешествие, или думал ли ты, что твой отец знал, и ты ему этим обязан?

Я с самого начала знал, что собирался совершить это паломничество. Мы все это планировали вместе. Felix написал рекомендательные письма Horikin, Horiyoshi III и другим мастерам в Японии. Мы сходили в японское посольство и перевели их на японский. Я точно знал, кого я собираюсь посетить и почему, моей миссией было учиться.
Среди других усвоенных уроков, одна из больших вещей, что я привез из Штатов, было знание о магнумах, до того, как я покинул Швейцарию, мы их совсем не использовали. В то время четыре плоские иглы считались вызывающими интерес, даже плоские шестерки были чересчур. Магнумы еще не использовались. Закрашивание делалось круглой пятеркой, может быть семеркой максимум.
После Сан-Франциско, я остановился во Флориде на какое-то время с Paul Rog¬ers, который научил меня строительству машин. Он был замечательным парнем, и мы хорошо проводили время вместе. Это было великолепное окончание моей поездки. Эти знания о машинах было еще одной полезной вещью, что я привез домой.

После того, как ты уехал из Сан-Франциско, с кем еще ты делился всей этой замечательной информацией?

Прежде всего, конечно, информация пошла моим маме и папе, а затем многим мастерам, которые приезжали к нам в течение многих лет: Mick из Цюриха, Luke Atkinson из Штутгарта, Claus и Jurgen Furhmann, это только некоторые из них. Моя семья всегда верила в свободный ход информации.
В течение многих лет мы разделяли дело внутри семьи, когда Felix и Loretta уезжали путешествовать на какое-то время, моя жена (с моей младшей сестрой Aia, когда она еще жила дома) и я управляли салоном. Когда они возвращались, я уезжал. Мы ездили в Индию, Японию, Ибицу, Амстердам, Москву, другие места. Это давало всем нам шанс брать перерывы, а также привносить новое и продолжать эволюционировать. Я работал с Jonathan Shaw в Нью-Йорке какое-то время. Он в каком-то смысле был третьим учителем. Он научил меня другой стороне татуирования, более жесткому подходу старой школы по управлению салоном.

Что там было в этой поездке в Нью-Йорк?

Татуирование не было законным в Нью-Йорке в то время, так что все было в стиле плаща и кинжала: назначать встречи с клиентами на углу улицы и вести в никак не отмеченную студию, такие дела. Даже один день в Fun City Tattoo был захватывающим и другим вместе с Jonathan. Стиль жизни города, ночная жизнь, все было напряженным. Мы работали в основном в ночную смену, заканчивая в шесть утра, потом шли на завтрак в кафе. Это был единственный раз, когда я себя описывал на визитке и плакате в Fun City как «Европейская Сенсация». Jonathan научил меня немного пиару. Когда я сказал, что чувствую себя немного неловко, используя эти слова, он сказал: «Что, блять, с тобой не так? Если рекламирование своих сильных сторон было достаточно хорошим для стариков, то это достаточно хорошо и для тебя». Это было очень поучительное и интересное время для меня во всем, так же мне было очень весело. Что я еще выучил в то время, это что я был способен нарисовать рукав быстро и фрихендом. В Fun City давление ограничений по времени было больше, чем дома, и такая работа научила меня тому, что я все же могу делать хорошую работу, даже под давлением. Это было очень хорошо для меня.
Каждый раз, когда ты учишься чему-то новому, это как волна энергии и радости от открытия, и это было замечательно – быть способным все это ощутить.

Таким образом, мог бы ты сказать, что твоя тяга учиться и собирать информацию была для того, чтобы делиться ей со своими родителями и людьми, которых ты любишь?

Это определенно было большой частью этого. Во всех сторонах моей жизни, мне нравится давать и мне нравится получать, и это в особенности так в искусстве и татуировании. Например, у меня всегда был отличный от большинства взгляд на то, что меня копируют. Для меня это наивысшая форма похвалы. Если кто-то собирается потратить время на то, чтобы скопировать то, что я сделал, особенно тот, кто хорошо умеет рисовать, я чувствую признание, как будто я нахожусь на правильном пути. Это очень мотивирует меня, это заставляет меня хотеть соревноваться, продолжать меняться и развиваться. Вот еще одна причина. Некоторые люди, на которых ты работаешь, имеют потрясающие идеи, идеи, о которых я бы и не подумал. Мне нравится делить ответственность за их татуировку с ними, мне кажется это хорошо, что человек выбирает что-то, что нравится ему и дает мне свои идеи. Я чувствую необходимость быть вовлеченным. Как художника, разве не заставляет тебя нервничать то, когда кто-то приходит к тебе за татуировкой и дает тебе карт-бланш?

Да, я, в действительности в основном отказываюсь от этого, знаешь почему? Не мне это придется носить.

Именно. Взять в качестве экстремального примера татуировки на лице. Многие из татуировщиков делают их, но для меня это были редкие случаи. Когда Paul Booth попросил меня татуировать его голову, мне сначала пришлось убедить себя в его силе духа.

Правда?

Да. Мы встречались пару раз и говорили об этом какое-то время. Затем он попросил Felix нарисовать что-нибудь для него, и Felix создал 43 разных эскиза, все из них оригинальные и довольно клевые. Потом у Paul была трудная задача выбрать только один! В конце концов в Paul было что-то, что заставило меня поверить ему, что я не сломаю ему жизнь тем, что сделаю эту татуировку на нем. Наихудший сценарий для меня это кто-то, кто не сможет жить с такой татуировкой позже.

Да, я думаю у нас с тобой одинаковая философия, и я думаю, если мы профессиональные татуировщики, мы этим обязаны татуировке, и как минимум должны иметь какой-то здравый смысл и консультировать наших клиентов.

Да, я знаю. Даже кисти рук охеренно трудны для меня. Знаком для меня, что делать руки и шею это нормально, обычно становится то, что все остальное уже сделано. Времена меняются, татуирование принимается немного больше, чем в прошлом, и люди могут делать, что они хотят, но за кистями все же не нужно гнаться!

Когда ты осознал то, насколько важно, чтобы тату была действительно плотной (чтобы она старилась хорошо)? Я думаю, это как-то относится к тому как серьезно ты воспринимаешь татуировку по сравнению с просто получением удовольствия от татуировки в данный момент?

Это идет от совокупности. Просто смотря на фотографии старых традиционных японских костюмов, для начала. Когда я был в Японии в первый раз, мне сказали, что когда я оставляю немного белого в японских ветровых валах, которые я татуирую, нужно убедиться, что его достаточно много, чтобы когда краска растечется, а кожа сморщится, он не исчезнет. Возьмем для примера татуировку на спине Bill Salmon. Там огромная рыба с глазом размером с ладонь и из-за своего размера глаз все так же четок, как и всегда, двадцать лет спустя как он был сделан. Посмотрите на некоторые старые европейские костюмы. Они могут быть замечательными с близкого расстояния, но отойдите на два шага назад и читаемость иногда теряется. Я могу понять почему так много людей делают трайбл в наши дни. Это татуировки, которые выглядят достаточно хорошо даже с расстояния, потому что у них такой сильный контраст.
Работа с углем на бумаге, прикрепленной к стене, очень помогла мне в этом, и доставила много удовольствия. Рисование углем на расстоянии длины руки дает тебе лучшую перспективу и общий баланс. Когда у тебя есть ручка и бумага расположена близко к твоему лицу, получается супер детализировано, но иногда все пропадает, когда отходишь на шаг от рисунка. За деревьями леса не видно. Работа с Paul Booth, и хотя я не любитель делать его тип рисунков, сильно повлияла на меня, потому что он очень хорош с контрастом и источником света. Эти вещи заставили меня переосмыслить мои японские работы, и, например, я поменял то, как я делаю воду в рукаве. Теперь, в конце татуировки я прохожусь и окружаю гребни волн легкой серой дымкой, чтоб они бросались в глаза. Я не оставляю кожи за ними. В противном случае маленькие белые линии кожи в водопаде, падающем вниз, и белая кожа на гребнях волн, плещущихся на переднем плане, идентичны в оттенке, так что они сводят друг друга на нет. Избавься от голой кожи за волнами, и волны внезапно просто прыгнут на тебя.
Участие в Синтезе Искусства очень помогло мне в том, что мы учились от других мастеров и делились тем, что каждый из нас знал. Для меня было большой наукой наблюдать за тем, как проходили эти сессии. Неважно из скольких умов появились эти рисунки углем. Хорошие ли результаты, плохие или никакие, когда они закончены, они такие, как будто один разум создал их. Рисование красками и зависание с Guy Aitchison тоже было очень вдохновляющим, есть много чему у него поучиться. Он хороший учитель и его работы изумительны. Guy настоящий художник, он увлекается глазурью и маслом и всевозможными типами техник. Он просто кладезь знаний и он более чем рад поделиться ими. Для меня было радостью познакомиться с ним.
То, что нравится и Titine и мне, и что мы делали уже много лет – это делить холст с друзьями тату мастерами, когда они приезжали в гости. Самые недавние примеры были с Tin-Tin из Парижа и Snir из Израиля. Другими были Paul Booth, конечно, очаровательная Sarah, наш давний друг Luke Atkinson, Sabine Gaffron и Genziana Соссо. Kurt Wiscombe из Канады будет здесь на следующей неделе и мы с удовольствием ждем возможности порисовать с ним на холсте. Мы находим это веселым, так проводить время вместе, и мы все получаем выгоду из знаний друг друга.

Вернемся на минуту к татуированию. Какой твой любимый стиль?

Мне нравится японская работа в том, что она смелая и видимая. Также мне нравится, что она иногда почти как рисунок на ткани и замечательная в двумерном виде.

Тебе нравится ее графическое движение?

Да. Одна из вещей, которые изумили меня в Японии было то, как красиво большие жирные черные линии делали мягкую серую форму, которая затем входила в некоторые цвета. Мне нравится комбинация техник. Titine и я останавливались у Bill и Junii в их Diamond Club Tattoo в Сан-Франциско много раз и мне очень нравятся татуировки Junii Salmon, сделанные Horitoshi. Они являются прекрасным примером этого.
Помимо работы над совершенствованием своего японского стиля, у меня много других идей о том, что бы я хотел делать в будущем. Например, я хотел бы сделать кому-нибудь костюм в стиле поп-арт. Мне нравится идея татуировать то, что не делалось раньше. Это совпадает с желанием людей отличаться, выделяться.

Знаешь, по большей части я все еще в возбуждении, и я думаю ты знаешь, что это во многом связано с тем, что мы способны делать как татуировщики.

Да, это правда. Мы делаем действительно веселые вещи долгое время. Но я обнаружил, что в жизни ничего не может быть замечательным постоянно. В какой-то момент моей жизни даже татуирование стало для меня уже слишком. Я так сильно работал в Нью-Йорке и Сан-Франциско, что в итоге мне пришлось сделать перерыв на год.

Это было после того, как ты вернулся в Европу из Сан-Франциско, когда ты почувствовал, что…

Нет, это было несколькими годами позднее. Я чувствовал себя изношенным. Я работал очень усердно с 90 по 93, испытывая на прочность свой предел. К счастью, у меня была финансовая возможность бросить, так как мои родители все еще татуировали и поддерживали меня.
Мой брат Ajja и я решили вместе сделать группу. Музыка была страстью в его жизни с тех пор, как ему исполнилось десять, и мне всегда нравилось играть с ним джемы. У семьи была «финка» или деревенский дом в сельской местности на Ибице, где Titine, я и Ajja плюс другие музыканты могли жить и создавать музыку. Я тогда упорно работал, месяцы просто чтобы попытаться научиться искусству музыки, игре на гитаре, записывать и понимать музыку. Я думаю, у меня заняло около семи месяцев просто настроить на это голову и начать видеть насколько велик мир музыки.
Затем в один день я начал думать «Эй, погодите минутку. До этого момента я посвятил больше десяти лет своей жизни татуированию и довольно стал довольно умелым в этом». Поэтому я подумал «Блин. Что же я делаю? Зачем я меняю свою жизнь так радикально, когда то, что мне действительно было нужно это всего лишь отдых??»
Татуирование даже начало мне сниться, поэтому я решил, что наступило время вернуться к этому. Из этого опыта я научился более разумно тратить свои силы. Теперь я стараюсь работать в концентрированные периоды времени, во время которых я очень продуктивен, а затем у меня период отдыха. Чему я еще научился это действительно наслаждаться своим отдыхом. Жить немного. Я рисую красками для своего удовольствия, вне татуирования. Я играю музыку с друзьями и семьей.

Эй, можем мы еще немного поговорить о влиянии Японии и том, как это важно было и есть для тебя, так как ты делаешь японские работы?

Есть несколько мастеров, которые более традиционны, чем я. Я не очень традиционен в этом смысле, не смотря на то, что я был сразу же захвачен концепцией японского татуирования. С течением лет я осваивал вещи, которые мне из этого нравились, а потом шел своим путем. Мне нравится идея того, что спина это центр изображения, а руки и ноги становятся украшением. Мне нравится идея того, что это один общий рисунок, мне нравится идея, что это может быть минимально по цветам. Это не требует большого количества цвета, но обычно требует много черного. У этого почти те же визуальные эффекты как и у трайбла, потому что в этом шестьдесят процентов черного, реально тяжелого блэкворка. Я не выучил всех сюжетов, я не изучал мифологии. Я никогда не находил это важным для себя, так как с самого начала меня интересовала своя собственная интерпретация этого.
Когда ты находишься в Японии, ты видишь, что они все берут в качестве своих источников Hokusai, Kuniyoshi, Hogai и многих иллюстраторов и художников прошлого. Большинство сегодняшних эскизов для татуировок пришли из изображений, которые были интерпретированы многими татуировщиками по ходу дела. Я коллекционировал старые принты и книги по японской татуировке в течение многих лет, и чем больше я втягивался в это, тем более интересным я это находил. У меня есть японская книга, которую я недавно снова просматривал, со старыми принтами и фотографиями довольно отдаленных времен. На одной фотографии можно видеть японский тату клуб, где его члены все сидят кругом в саду. Их костюмы намного более простые, чем те, которые делаются в настоящее время, намного более отчетливые. У них нет всех этих мелких деталей, и они смотрят намного менее нервно. Также есть несколько фотографий человека татуированного девятью драконами, цветками вишни, листьями и этим странным типом фона, который на самом деле сделан из маленьких черных точек. Он очень выразительный, мощный и простой.
Это заставило меня подумать «Может это умный способ это сделать. Хорошая работа может быть простой и легкой в татуировании». Как только ты выучишь эту простую формулу, станет проще это делать. Как делать соус для спагетти, хаха. Например, в руке с цветами и водой: сначала тебе нужно поиграть с основными линиями, затем брызги здесь, здесь или здесь, цветы могут пойти сюда, потом ты можешь все расположить по-другому, и обыгрывая их снова мне все так же нравится работать с теми же объектами. Повторение может быть приятным, когда ты делаешь это правильно и когда ты пытаешься сделать каждую руку с цветами и водой отличающейся.
С начала моей карьеры татуировки в японском стиле привлекали меня куда больше некоторые другие стили, такие как биомеханика, например. Когда я татуировал в Японии, сначала я задавался таким вопросом «Нормально ли рисовать карпа с цветками вишни или с хризантемами? Одно не по сезону, другое не к месту». Кстати, в любом случае кто видел карпа, прыгающего вверх по реке как лосось? Они живут на дне мутного пруда, насколько я знаю. Затем я начал понимать, что каждый японский мастер на самом деле делал это по-своему. Существует так много интерпретаций одних и тех же вещей, не так чтобы существовало золотое правило, это дело того, кто придумывает рисунок. Когда я снова вернулся в Японию, мне понравилось то, что люди просили допускать больше вольностей в традиционных рисунках в большинстве татуировок, которые я делал. Это сделало меня счастливым – чувствовать, что я вносил вклад в развитие искусства татуировки.
Посмотрите на Kuronuma, Horiyoshi II. Он определенно был новатором. Часть его истории в том, что он никогда вообще не хотел быть татуировщиком, изначально он был художником рисунков для кимоно. Его отец был татуировщиком и в один день Kuronuma перенял работу, когда его отец заболел, а затем продолжил, чтобы стать восходящей звездой на тату сцене. На нем самом есть только один иероглиф на руке, он не делал себе костюм. Он был старомодным и консервативным японцем в этом смысле.
Также он не захотел татуировать мою сестру, когда мы были там в 1985, потому что ей было шестнадцать, он сказал, что не верит в то, что молодым девушкам нужно делать татуировки. Тем не менее, он изменил облик японского татуирования. Он привнес более похожий на живопись стиль в профессию. Вначале он, возможно, получил насмешки со стороны своих коллег. Но посмотрите на японскую тату сцену сегодня, многие сейчас делают то, что он делал тогда. Я считаю, что его работы красиво выглядят, мне действительно нравится стиль его эскизов, я видел один очень необычный костюм там. В нем не было центрального изображения, просто фон и две бабочки. Это был целый костюм из воды, камней и цветов.

Где это было?

Это было на ярмарке. Я не знаю имени мастера, но у меня в книге есть фото татуировки. Что действительно потрясло меня, это что когда смотришь на спину, там одна бабочка на лопатке, а другая на ягодице. Все остальное это чистый фон с цветами. Этот костюм реально притянул меня.
Мне бы хотелось сделать татуировку на все тело, где была бы просто вода, чтобы ничего в ней не было. Или одну только с облаками, одну только с языками пламени. Одна из моих целей на будущее это сделать, чтобы каждый костюм действительно выделялся, это костюм с водой, с пламенем и так далее. В то же время, я не против того, чтобы сделать дракона, если кто-то хочет этого. Я сделал достаточное их количество, чтобы мне на самом деле нравилось экспериментировать с ними. Я нахожу, что рисование красками помогает мне вновь разжигать себя для всего, что я татуирую, включая драконов. Это как начинать заново. Я действительно восхищаюсь Horiyoshi III во многом. Одно из того, чем я в нем восхищаюсь больше всего это то, что он очень целеустремленный: он остается на пути и не отвлекается тем, что другие делают вокруг него. У него есть вся информация и опыт. Он видит все, что делают другие, но он продолжает идти своим путем.

Да. Я думаю это очень клево. Я думаю это похоже на то, о чем ты говорил, я вижу параллель в этом между тобой и Paul, работающими вместе. Знаешь, это не работа, которая тебе интересна, и она не обязательно тебе нравится, но она все же оказывает хорошее влияние, потому что это хорошее произведение искусство само по себе.

Я сел и смотрел, как Paul рисовал на руках у людей изображения, которые брал прямо из головы: очень замысловатый материал, серьезное освещение, контровое освещение. Это очень впечатляюще. Я провел несколько дней у него, просматривая с ним старые фильм, а у него есть несколько великолепных черно-белых фильмов, как «Фауст» например, из которых он черпает много вдохновения.

Можем мы вернуться к тому, как ты говорил о том, что на тебя сильно повлияли японские работы, а потом ты вернулся в Европу, а затем появилась возможность вернуться в Японию позже и показать им, что ты сделал с этим? Это тот раз, когда мы говорили о твоей встрече с Hideo Uchiyama?

Я делал Hideo татуировку на спине в Европе, Сан-Франциско и Японии в начале девяностых, и через год мы стали друзьями. Он очень талантливый художник и дизайнер. Titine и я ездили к нему в гости в 1995 и потом мы ездили к нему снова на конвенцию в 1999.
Это было хорошее шоу. Horiyoshi III появился с Horitoshi и другими японскими мастерами. Мне в этот приезд дали несколько хороших советов, например Horiyoshi III сказал мне концентрироваться больше на фонах, не беспокоиться о центральном изображении, брать их из книг. Кроме меня там было немного других западных мастеров, делающих работы в японском стиле на конвенции. Любой эскиз, который был супертрадиционным, клиенты пропускали очень быстро, в то время как на вещах, в которых смешивались японские и европейские мотивы они задерживались немного дольше. Это приятным образом привлекло мое внимание, и факт того, что японцы просили сделать на них японскую работу, но в то же время сделать ее не очень традиционной. Они хотели, чтобы я смешал западные рисунки с японскими. Им нравилось то, как я татуировал воду, им нравилось, как я делал фоны, но они не хотели традиционное японское центральное изображение. Они все хотели тигра или льва, такие штуки. Это было весело. Мы посетили Hideo снова в 2006 году и взяли Loretta в ее первую поездку в Японию. Ей понравилось.

Что насчет Horiryu?

Horiryu приезжал к нам в гости в Швейцарию. Сейчас он работает с художником Ozuma. До этого он был учеником Horiwaka номер один. Он приехал повидать нас в Лозанну в 94-м. Я на самом деле в то время был в Испании, и Mick привез его к моим родителям. Также он приехал и провел немного времени со всеми нами на Ибице. Я думаю, он все еще был с Horiwaka или только оставлял работу у него в то время. После того, как он провел время в Европе, он вернулся в Японию и в конечном итоге начал учиться у Ozuma. Я видел несколько картин Horiryu, которые реально замечательные, во многом как работы Ozuma. Он так же татуирует вручную и машинкой. У него много знаний.

Мы можем поговорить о твоих отношениях с Miki Vialetto и о создании книг и твоем желании их делать?

Мы впервые встретили Miki, когда мы приобрели нашу студию в Лозанне с Mick в 94-м. Я помню его молодым репортером, полного энтузиазма к татуированию и пересекавшего Европу взад и вперед на своем чоппере, делая репортажи о конвенциях и интервью с татуировщиками. Он сделал очень прикольную статью о нас в 95-м, и другие последовали в течение нескольких лет. Он начал приезжать к нам часто. Мы стали друзьями и я начал татуировать его спину и ноги. Работа с ним всегда была хорошим опытом, он очень профессионален.
Felix и все мы ценили это. Книги с набросками драконов вышли очень хорошо, Miki проделал хорошую работу с ними. Мне приходили очень хорошие отзывы об обеих книгах, я счастлив, когда люди говорят мне, что они смогли извлечь что-то полезное из них. Первая из них была нарисована моим отцом, я не думал о ней как о чем-то, что когда-то можно опубликовать. Felix в то время уже болел, и Loretta предложила, чтобы я немного порисовал ночью, когда сидел рядом и разговаривал с ним, так как ему очень нравилось смотреть, как я рисую. Так я делал по странице за ночь. Какое-то время спустя, в один из его визитов к нам, Miki спросил, не хотел бы я, чтобы он опубликовал книгу набросков. Я согласился, и когда она была напечатана, мне понравилось видеть свои работы в форме книги. Когда Miki предложил опубликовать вторую книгу с драконами, я был рад это сделать. Идея в этих двух книгах была не иметь отполированные законченные рисунки драконов, но показать кое-какие основы того, что я знаю о драконах.
Мне это нравится в том, как работает Nakano [Horiyoshi III], он не позволяет себе зациклиться на деталях. Когда мы были в Японии в 1999, он показал рисунки для книг, над которыми он работал, и он делал по одной странице каждые два дня. Дождь ли на улице или солнце, он поднимался и рисовал. Просто рисовал и вкладывал в книгу, и все. Мне очень нравятся его произведения и его тату работы.
Я просто хочу сказать что-то по другой теме. Что я понял в своем способе работы, это что хорошая линия это линия, которая проводится быстро и плотно, и довольно глубоко. Я нахожу, что линии, которые делаются очень мягко на поверхности, а потом подправленные, чтобы выглядеть совершенно, со временем выпадут, они плохо стареют. Линия не подразумевает, что ее будут доделывать по ходу, она должна вбиваться от начала до конца с одной скоростью, последовательно и за один проход. Плавающие линии, удвоение линий и все такое это то, от чего я стараюсь избавиться. Я стараюсь делать равномерные, аккуратные линии и все сделанное за один проход.

Я также хотел поговорить с тобой о том, каковы твои планы на будущее. Что ты видишь в будущем для татуирования и для себя?

Я думаю, что может будет план по уходу на пенсию в этом бизнесе, и одно из моих желаний это зарабатывать деньги с помощью других форм искусства, так же, как и татуированием. Моя подпись под татуированием это рисование красками. Что же касается татуирования, я определенно хотел бы делать более обширные и простые костюмы. Я хочу использовать лучшие вещи из японского стиля и пойти с ними на шаг дальше. Мне бы хотелось сочетать вещи. Я видел несколько примеров в течение многих лет, переплетающиеся биомеханический и трайбл стили, например. Мне нравится делать поп-арт с японским фоном, или двойные костюмы, просвечивающие вещи. Bill Salmon говорил со мной о нескольких сумасшедших идеях – ставить пары вместе, чтобы когда они обнимались, получался один большой рисунок. У них у каждого свой индивидуальный костюм, но когда они становятся вместе, тогда он завершается.
Один из моих постоянных клиентов пришел недавно, и в тот день в итоге сделали ему маленького льва размером с мою ладонь. Мне понравилось делать эту маленькую татуировку на максимуме своих возможностей. Маленькие татуировки это абсолютно другая тема. Я больше не делаю их часто, это было исключением. Я не знаю, сколько лет уже я делаю такие большие работы. Я делаю все большие и большие работы, и все жирнее. Я поднял свои линии до круглой двадцатки, это действительно довольно трудно. Недавно пробовал круглую тридцатку.
Если бы у меня были супербольшие иглы, мне бы пришлось подстраивать под них мои эскизы, что на самом деле является тем направлением, в котором я бы хотел идти. Наименьшая игла, которую я хотел бы использовать это пятерка, пятерка, десятка и тридцатка, или что-то вроде того. Мне действительно понравилась двадцатка. Одна вещь по этому поводу: клиент, которого я ей татуировал, сказал, что было не так больно, как пятеркой. Еще одно, что я до сих пор стараюсь решить, это как решить проблему опухания. Я думаю, наверное, меньшее количество часов с большими иглами может быть одним из ответов. Что касается боли, люди чувствуют, что чем меньше игла, тем острее боль.

Да, я говорю это постоянно. Делай контуры восьмеркой, и они с этим справятся, пройдись одиночной, и они испытывают дискомфорт!

Точно. Кстати, есть кое-что в машинках, что выводит меня из себя: мне бы хотелось иметь машинку, которая не ставила бы мне волдыри, не становилась раскаленной докрасна и не плавила пластик с катушек. Я читал статью о Pathfinder на Марсе. Знаешь как жарко становится на этой гребаной планете? Эта штука была там год, ездила туда-сюда и еще не расплавилась и не сломалась. Однажды я надеюсь получить такую же хорошую машинку. Я пытался, у меня есть два друга, которые работают на разных моделях. Мы придумали как делать машинки без пружин, с меньшим количеством движущихся деталей. Буду держать пальцы крестиком.

Как насчет ротора для чего-то такого большого?

Я пытался вернуться к ротору. Я учился татуировать с роторной машиной и думал, что это может быть решением, но когда я попробовал, я обнаружил, что мне с ней очень трудно. Места ударов не заживали так хорошо как с электромагнитной машинкой. Они раскрывались и все выпадало. Когда я работал, я больше не мог оценить удар, потому что не было звука. Это дало мне понять, насколько важны мои уши в татуировании. Еще, машинки должны быть податливыми, реагировать на разницу в типах кожи. Я надеюсь кто-нибудь разберется с этим однажды.
Вместе с татуированием в нашей жизни сейчас много других проектов. Ремонт дома, устройство большой студии на чердаке для нас. У нас с Titine наконец-то будет серьезное место, чтобы рисовать картины. Я пытался начать рисовать красками ежедневно, что, как и в чем-либо еще, единственный способ прогрессировать.

Одна тема, которую мы совсем не обсудили, это как ты и твоя семья посвятили себя тому, чтобы быть художниками, и жить жизнью художника и не делать компромиссов, просто…сделать это реальностью.

Ну, можно сказать, что мои сестры, брат и я это третье поколение. Наши родители были художниками, мать у Loretta была оперной певицей, а мать Felix, Eva Aeppli известная швейцарская артистка, она также была первой женой Jean Tinguely. Он был самым известным современным швейцарским скульптором. Можно также сказать, что он был духовным отчимом Felix. В пятидесятых и шестидесятых он был первым, кто делал движущиеся скульптуры из металлолома, старых моторов и прочего. Еще он делал «события» с самоуничтожающимися скульптурами. Его работы есть в музеях по всему миру, как MO MA в Нью-Йорке. Несколько его скульптур есть в Париже в фонтанах перед Beaubourg Museum.

Она работала над ними вместе с ним?

Нет. Tinguely сделал их в сотрудничестве с франко-американской художницей Niki de St. Phalle, его второй женой. Tinguely, моя бабушка Eva, которая всегда сама была дикой штучкой и читала Джека Керуака «На дороге», все оказывали влияние на Felix, и он ушел из дома, когда ему было шестнадцать. Он пошел на дорогу, путешествовал автостопом, запрыгивал на товарные поезда и стал одним из первых битников. Он путешествовал везде, жил в машинах и делал миллион других вещей. Он, в действительности воспитал нас с очень сильными идеями, такими как «Ты живешь только раз» и «Никогда не довольствуйся вторым местом», не забывая о «Кто не рискует, тот не побеждает» и список продолжается. Один из первых плакатов, который Felix и я нарисовали в 1993, затрагивал многие из его убеждений, наверное самым важным из которых было «Любовь и Мир» или, если предпочитаете «Занимайтесь любовью, а не войной».
Он был художником сколько я помню, он был охренительным человеком с любой стороны. Картины, скульптуры, музыка. Творческий во всем, что он делал. Такая же и моя мать. До того как у нас появились игрушки, у нас уже были ручки и бумага. Моя младшая сестра Aia превосходный художник. Моя другая сестра Ama, хотя и занимается в жизни другими вещами и не практикует искусства часто, но когда чувствует стремление, делает очень хорошие картины и фотографии. Мой брат Ajja супермузыкант, также он художник компьютерной графики и хороший татуировщик. Да, искусство было большой частью наследия, которое мои родители дали нам всем.
У Titine тоже очень творческая, артистическая родословная. Ее отец швейцарский писатель и журналист Rolf Kesselring. Он также был редактором и издателем, и проводил компанию против цензуры в литературе и искусстве. В консервативной Швейцарии семидесятых ее родители сделали ряд довольно скандальных книжных магазинов, специализирующихся на андеграундных комиксах и художественных альбомах. Так что Titine тоже выросла в богемной атмосфере, созданной художниками, музыкантами, актерами и другими интересными людьми, которые собирались вокруг ее родителей. Кажется естественным, что она стала художником.
Искусство это состояние бытия, я так думаю. Я думаю, мы все художники, просто некоторые люди выбирают не развивать эту часть себя, наверное. Искусство некоторых людей это делать деньги, у других искусство это то, чем они занимаются в жизни.
Мне случилось быть в искусстве создания и продажи изображений, и это сумасшедшее занятие. Но мы не тот тип художников, которые сидят в своей студии и творят, когда они этого хотят, мы подвержены запросам живых холстов, и, следовательно, мы принимаем во внимание желания людей, физические и финансовые возможности и временные ограничения.
У Henk Schiffmacher было хорошее высказывание. Он сказал «Татуирование дало мне смелость быть художником». Мне действительно нравится это. Ed Hardy сказал, что татуирование одна из лучших дисциплин для художников, потому что как татуировщик ты вынужден создавать по требованию и еще тебе ставятся временные ограничения. Как ты знаешь, люди действительно страдают, когда их татуируют. Они могут выносить это ограниченное количество времени. Мы вынуждены творить и быть творческими, и мы действительно наслаждаемся этим, но мы делаем это, когда другие люди хотят, чтобы мы это делали. Это хорошая дисциплина, это должно сделать рисование красками и все остальное намного легче для нас.
Titine и я тусовались несколько недель с Henk и Louisa в 1996 и рисовали вместе с ними в их студии в Амстердаме. Они очень творческие и замечательные люди. Также они сводили нас по музеям, полных работ Рембрандта. Это был очень вдохновляющий визит.

Куда ты думаешь зашло татуирование?

Это интересный вопрос. Я думаю в Европе все еще бум на татуировки. Не знаю насчет Сан-Франциско, но салоны до сих пор постоянно открываются. О чем это нам говорит? Что татуирование действительно часть желаний людей, что это популярно.
Я до сих пор на самом деле не знаю зачем люди делают татуировки, существует так много причин сколько есть людей, которые татуируются. У каждого своя собственная причина. Я знаю почему я татуируюсь: это моя жизнь. Но я делал костюмы на людях, которые не показывали их никому кроме своей жены и доктора. Человек прошел через сто тридцать часов татуирования, и он действительно кажется таким же, как когда мы начали, так что не похоже, что это изменило его каким-то заметным образом.
Ты знаешь дискуссию о том, как это может поменять человека? Да я такое видел тоже. Это правда, но опять же, я татуировал людей, когда я не видел изменений в них вообще. Знаешь, единственная перемена это «Теперь у тебя разноцветное тело», но это все, тот же чувак, та же жизнь, та же тема, правильно? Это просто что-то, чтобы сделать, это не всегда все такое мистическое. Люди иногда приписывают много мистицизма татуированию, и я знаю про эту сторону, но иногда это просто что-то, чтобы сделать. Люди делают кучу странных вещей в жизни. Некоторые люди проходят курсы микробиологии, некоторые люди татуируются, и, как однажды замечательно сказал Spider Webb «Некоторые люди используют майонез». Это просто, чтобы сделать. Ты сам многим татуировщикам делал татуировки?

Я бы сказал, сорок процентов людей, которых я татуирую татуировщики, и вероятно шестьдесят процентов людей вовлечены в татуирование, либо татуируют, либо ответвление типа пирсинга или что-то такое.

Да, вот почему твои работы настолько отличаются, чувак. Поставь себя на место татуировщика и это будет уже абсолютно другой мир. Там многие люди, которые приходят и выбирают татуировки по цене или «Я хочу выглядеть как крутой, как Джордж Клуни в ёбаном От Заката до Рассвета» или что-то похожее. В этом ничего плохого, но я думаю это немного ограничивает мастера.
В любом случае, я не думаю, что оно идет на спад. На татуирование все еще бум. Я помню несколько лет назад все говорили «Все, оно идет на спад, скоро оно закончится, все останутся без работы, нам всем придет пиздец». Я этого не вижу. Татуирование существует столько же, сколько и люди. Почему это должно прекратиться сейчас?

Есть ли что-то, что ты чувствуешь как будто упустил, или чувствуешь, что хотел бы затронуть что-то или рассказать о чем-то подробнее?

Только что я действительно люблю татуирование. Может это то, что не достаточно понятно. Мне в этом году исполнится сорок, и я чувствую невероятно удачливым, что я татуирую и все остальное – что это продолжает «рок'н'ролить» и я все еще делаю замечательные татуировки. Я также знаю насколько больше мне повезло по сравнению со многими людьми на этой планете, которые живут в войне и страхе за свою жизнь, которым не хватает еды, и теми, кому приходится вставать и работать на заводе каждый день, чтобы выжить. С другой стороны, бывают дни, когда я чувствую себя сокрушенным огромной ответственностью татуирования. Я верю в то, что у профессионального татуировщика должна быть этика, в этом я искренне согласен с тобой. Иногда я ловлю себя на мысли «Достаточно ли я хорош, правильно ли я это делаю, что я пропустил?»
Вот почему я чувствую, что делаю все правильно, пока я делаю это каждый день, я наслаждаюсь своей жизнью и стараюсь дать людям лучшее на что я способен. Я хочу продолжать делать работу, которой я могу гордиться. Я не позволю себе делать что-то меньшее. Я думаю это важный выбор.
Во-первых, спасибо тебе и Horitaka за то, что попросили меня поучаствовать в этой книге. Спасибо, чувак! Это честь для меня. Я хотел бы поблагодарить всех, кто помогал мне в течение жизни, а это почти все, кого я встречал. Изобилие информации, которая выливалась на меня все эти годы, было главным фактором превращения меня в того, кто я есть, знание, которым делились. Еще я очень ценю людей, которые говорили мне то, что действительно думают о моей работе. Мне это нравится куда больше, чем кто-то просто скажет, что она хорошая и сам не будет верить в это. У нас был этот разговор ранее. Я помню, ты сказал, что трудно найти людей, которые имеют желание вкладывать в тебя и сказал «Это могло бы быть лучше, или это нужно изменить, попробуй это». Правильно? Я согласен с тобой. Я голоден до таких вещей. В дни, когда это особенно волнует и вдохновляет, это просто охуенно! Это действительно работает! Я обожаю татуирование! Это удивительно, действительно любить что-то после двадцати пяти лет! Я живу ради этого и я счастлив, я наслаждаюсь тем, что я делаю!
__________________
huh?
  #1  
By caxap_irk 26.01.2012, 08:50
По умолчанию Ответ: Интервью Filip Leu из книги Under********* Is Only *********

Огромное спасибо Chieff за подготовленный материал для перевода.
Ответить с цитированием
  #2  
By Chieff 26.01.2012, 12:25
По умолчанию Ответ: Интервью Filip Leu из книги Under********* Is Only *********

Большое спасибо за перевод!
Ответить с цитированием
Ответ



Ваши права в разделе
Вы можете не создать новых Обзоров
Вы можете не создать сообщений
Вы не можете прикреплять файлы
Вы не можете редактировать сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Вкл.
Быстрый переход


«Перепечатка любых материалов сайта как в сети, так и на бумаге запрещена и преследуется по закону.»

тату салон в Санкт-Петербурге Студия татуировки PainClub, Санкт-Петербург Татуировка и все что с ней связано Питерский фестиваль татуировки Эстонский тату-портал


Вызвать мастера в Москве


Ремонт коммерческого транспорта Citroen в Москве