Славянская и древнерусская мифологии

[Метветь]

ДОДОЛА

в южнославянской мифологии женский персонаж, упоминаемый в магических обрядах вызывания дождя.



Известен в сербо-хорватской (Д., дудулейка, додолице, додилаш), болгарской (Д., дудула, дудулица, дудоле, преимущественно в западных областях Болгарии), а также румынской и других традициях (ср. польск. мифологическое имя Дзидзиля). Д., как и Перперуна, связана с культом Перуна, его именами, действиями или эпитетами, родственными литов. Dun-dulis — прозвищу Перкунаса (букв, «раскаты грома», ср. сербо-лужицк. Дундер) — и латыш, dudina perkuo-nins — «погромыхивает громом».



Очевидно, имя Д. и т. п. имена — результат древней редупликации (удвоения) корня dnu, означавшего «трясти бородой» в отношении громовержца: [др.-инд. emasru dodhuvad (об Индре), др.-исл. dyja, «трясти» (о волосах громовержца Тора); ср. отчасти сходное удвоение в хетт, tethai, «греметь» (о громе)]. Сравнительный анализ до-дольских песен и ритуалов позволяет предположить, что в мифе Д. первоначально — жена громовержца, а в ритуале — представлявшие её жрицы.



След такого ритуала можно видеть у сербов в Алексиначском Поморавье, где додолицы — шесть девушек в возрасте от 12 до 16 лет: четыре поют, две представляют Додола (видимо, древнего громовержца) и Додолпцу (видимо, его жену). Их украшают венками, льют на них воду (что должно вызвать дождь), преподносят им хлеб. Для додольских песен характерны мотивы отмыкания врат (болг. «Отвори врата, домакина, ой додоле!»), моления о дожде или влаге — росе (серб. «Додолица бога моли: Да ми, боже, ситну росу!»). Возможно, что раннее заимствование имени жены громовержца Д. объясняет мордовское обозначение женщины-молнии Jondol-baba и имя бога Jondol-pas.